Три
года назад доступ к камню, на котором имелась надпись «Жертвам
Русско-Кавказской войны», закрыт под предлогом строительства на этом
месте то ли действительно памятника с понятным названием: «Жертвам
Русско-Кавказской войны» или «Защитникам Черкесии», то ли другого
сооружения с непонятным названием «Память и единение».
В то время, когда шла речь о необходимости начать строительство памятника – отводили под него землю, делался проект – я был членом исполкома «Адыгэ Хасэ». И тогда все еще оставалось его первоначальное название – «Жертвам Русско-Кавказской войны». На каком этапе оно сменилось на «Память и единение», я не знаю. Но хуже всего то, что на фоне подковерных его переименований, проскальзывают мысли, что там будут играться свадьбы, отмечаться какие-то иные торжества.
Камень в сквере перед филармонией был установлен лет 10 назад. И каждый год 21 мая собирались люди, возлагались цветы, читались молитвы, давался концерт-реквием.
Спровоцировало власть на «начало строительства» заявление «Адыгэ Хасэ», о том, что сами члены организации выйдут с лопатами, чтобы заложить фундамент. Власть немедля, уверен, не подготовив должным образом документацию, распорядилась вырыть на месте, где был установлен камень – котлован, который сейчас огорожен забором. Знали ли, не знали ли те, кто вырыл этот котлован, что намечается долгострой, но камень, у которого проходил раньше молебен, не был перенесен за забор и установлен. Он просто исчез.
Может быть, и не надо было поторапливать власть. Всем этим она же и воспользовалась, не будешь же молебен проводить перед котлованом – пришлось согласиться перенести траурный митинг в концертный зал республиканской филармонии. Но тогда еще думалось: ничего страшного, так будет лишь в этот раз – зато в следующем году мы соберемся у монумента, равного которому нет.
Однако демонстрация усердия, уже другим подрядчиком, была начата на месте строительства памятника только через год. И опять дело продвинулось не слишком далеко, активности хватило на определенный срок, пока прошел траурный день. И снова митинг, посвященный этому дню, был проведен под крышей филармонии.
Доступа к месту нет и в нынешнем году. И, кажется, что его уже не будет никогда. «Верните нам хотя бы наш камень!» - все чаще возмущаются люди. А заодно и требуют: «Верните нам его настоящее название!»
И это все происходит на фоне того, что в административном центре Теучежского и Тахтамукайского районов, в г. Адыгейске, в КБР, КЧР, Причерноморской Шапсугии поставлены памятники с совершенно ясными названиями. Даже в Грузии он теперь есть. И люди там каждый год 21 мая могут собираться, совершать молебен, проводить другие соответствующие этому дню мероприятия.
«В любом случае сам факт сооружения мемориала, посвященного событиям истории Адыгеи, должен стать объединяющим началом» - сказал А. К. Тхакушинов на рабочем совещании по строительству памятника 11 мая этого года. И эту фразу в тех или иных вариантах он любит повторять всякий раз, когда речь идет о памятнике в Майкопе. С одной стороны, этим он, как, видимо, думает, успокаивает людей, с другой – демонстрирует свое понимание важности вопроса.
И такие выступления главы республики, как это, вошли в его обычай – перед каждым 21 мая он делает такой упреждающий жест в сторону адыгов. Видимо, он эти жесты считает полезными. То посетит стройплощадку памятника и пообещает, что к следующему году его сооружение будет закончено, то проведет дежурное совещание на данную тему.
Но, с другой стороны, неужели он думает, что память людей так коротка? Неужели ему кажется, что обмануть (или думать, что обманул) сограждан в деле, связанном с такими масштабно трагическими событиями, касающимися их ближайших предков – это и есть политика? Мы-то помним, что ни одно из траурных мероприятий, организуемых 21 мая, за все свое время правления он так и не посетил. За все 5 с лишним лет! Неужели ему не дорога память и о его личных предках?
Для сравнения приведем цитату о главе Кабардино-Балкарии в статье «Арсен Каноков рассказал о государственности КБР» по его участию в траурной дате 21 мая в прошлом году. В ней говорится, что до траурного митинга проведено шествие молодежи от вокзала до «Древа Жизни», а это около шести километров.
«В митинге, - сказано далее, - приняли участие президент КБР Арсен Каноков, члены республиканского правительства, общественники, а также представители адыгских диаспор из государств Ближнего Востока и Западной Европы. В 12 часов была объявлена минута молчания. В тот же день Национальном музее КБР открылась выставка, посвященная (147-й) годовщине».
Там, в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, 21 мая является выходным днем. Мы же в Адыгее объявили красным днем «Радуницу» (Радоницу), восточнославянский праздник, который отмечается так же, как в нашей республике, лишь в семи российских православных регионах.
И решаем мы – причем на самом высшем уровне – каким маршрутом проследуют люди в шествии от Городского парка до здания филармонии – закоулками, либо по центральным улицам. Но нам, кроме того, что пройти по намеченному заранее улицам, хотелось бы, чтобы шествие было встречено высшим руководством республики, министрами, депутатами Госсовета-Хасэ. А еще лучше, если б участвовали в самом шествии. Пусть он, Тхакушинов, нам не нравится в качестве главы республики, но был бы вместе с нами.
Или приведу пример о том, что сказано о губернаторе Краснодарского края А. Ткачеве в статье «По Краснодару прошли 10 тысяч казаков»: «Нынешний парад (он по традиции уже два десятилетия проходит в Краснодаре в апреле) был посвящен 21-й годовщине принятия федерального закона «О реабилитации репрессированных народов».
И еще одна цитата из этой же статьи: «Раннее утро началось с торжественного молебна у Войскового собора Святого Александра Невского, который был восстановлен несколько лет назад. Затем по улице Красной казачья колонна прошла до главной Театральной площади города. Здесь к ним обратился с трибуны губернатор Кубани Александр Ткачев, впервые принимавший парад в форме казачьего полковника (это звание главе края было присвоено в 2010 году - с начала 90-х годов он является членом Выселковского казачьего общества)».
А вот выдержка из совсем свежей статьи на сайте «Сочи-24», которая называется «Казаки открыли памятник предкам-героям». «Здесь, в Адлере, во времена Кавказской войны 1877-1878 годов, - отмечается в ней, - сражались только казачьи соединения, одним из которых и был 2-й Кавказский линейный батальон полковника князя Аргутинского-Долгорукова. 11 казаков стрелковой роты этого батальона, согласно рапорту князя, погибли при бомбардировании Адлера. Вот только имена героев затерялись в веках…»
Чтить своих предков надо, никто не спорит. Но обратите внимание, там идет речь об 11 казаках-героях. Здесь же мы говорим о сотнях тысяч, если не о миллионах погибших. И еще что следует не пропускать без внимания: там не сказано, что памятник установлен 11 казакам и неизвестному количеству горцев, погибшим в этом бою. И если подобное для Сочи нормально, то почему Тхакушинов боится, что памятник в Майкопе разъединит кого-то с кем-то.
Нет, к сожалению, не непонятного «единения-разъединения» страшится Тхакушинов. Зачем ему считаться с народом, он боится лишь своего основного и единственного «избирателя», который находится в Кремле. Вдруг тот увидит в действиях главы Адыгеи какие-то националистические оттенки, или хуже того, заподозрит его в разыгрывании черкесского вопроса. Как следствие, им не поднимаются вопросы ни по олимпиаде в Сочи, ни по беженцам-черкесам из Сирии, ни по репатриации в целом, ни по каким другим адыгским проблемам.
Поэтому в ответ на вопрос, вынесенный в заголовок, лично я могу ответить так: начну этот день с траурного митинга в Понежукае. К вечеру приеду в Майкоп, но в какой там приму участие церемонии, пока не знаю.
Теучежский район, аул Понежукай
В то время, когда шла речь о необходимости начать строительство памятника – отводили под него землю, делался проект – я был членом исполкома «Адыгэ Хасэ». И тогда все еще оставалось его первоначальное название – «Жертвам Русско-Кавказской войны». На каком этапе оно сменилось на «Память и единение», я не знаю. Но хуже всего то, что на фоне подковерных его переименований, проскальзывают мысли, что там будут играться свадьбы, отмечаться какие-то иные торжества.
Камень в сквере перед филармонией был установлен лет 10 назад. И каждый год 21 мая собирались люди, возлагались цветы, читались молитвы, давался концерт-реквием.
Спровоцировало власть на «начало строительства» заявление «Адыгэ Хасэ», о том, что сами члены организации выйдут с лопатами, чтобы заложить фундамент. Власть немедля, уверен, не подготовив должным образом документацию, распорядилась вырыть на месте, где был установлен камень – котлован, который сейчас огорожен забором. Знали ли, не знали ли те, кто вырыл этот котлован, что намечается долгострой, но камень, у которого проходил раньше молебен, не был перенесен за забор и установлен. Он просто исчез.
Может быть, и не надо было поторапливать власть. Всем этим она же и воспользовалась, не будешь же молебен проводить перед котлованом – пришлось согласиться перенести траурный митинг в концертный зал республиканской филармонии. Но тогда еще думалось: ничего страшного, так будет лишь в этот раз – зато в следующем году мы соберемся у монумента, равного которому нет.
Однако демонстрация усердия, уже другим подрядчиком, была начата на месте строительства памятника только через год. И опять дело продвинулось не слишком далеко, активности хватило на определенный срок, пока прошел траурный день. И снова митинг, посвященный этому дню, был проведен под крышей филармонии.
Доступа к месту нет и в нынешнем году. И, кажется, что его уже не будет никогда. «Верните нам хотя бы наш камень!» - все чаще возмущаются люди. А заодно и требуют: «Верните нам его настоящее название!»
И это все происходит на фоне того, что в административном центре Теучежского и Тахтамукайского районов, в г. Адыгейске, в КБР, КЧР, Причерноморской Шапсугии поставлены памятники с совершенно ясными названиями. Даже в Грузии он теперь есть. И люди там каждый год 21 мая могут собираться, совершать молебен, проводить другие соответствующие этому дню мероприятия.
«В любом случае сам факт сооружения мемориала, посвященного событиям истории Адыгеи, должен стать объединяющим началом» - сказал А. К. Тхакушинов на рабочем совещании по строительству памятника 11 мая этого года. И эту фразу в тех или иных вариантах он любит повторять всякий раз, когда речь идет о памятнике в Майкопе. С одной стороны, этим он, как, видимо, думает, успокаивает людей, с другой – демонстрирует свое понимание важности вопроса.
И такие выступления главы республики, как это, вошли в его обычай – перед каждым 21 мая он делает такой упреждающий жест в сторону адыгов. Видимо, он эти жесты считает полезными. То посетит стройплощадку памятника и пообещает, что к следующему году его сооружение будет закончено, то проведет дежурное совещание на данную тему.
Но, с другой стороны, неужели он думает, что память людей так коротка? Неужели ему кажется, что обмануть (или думать, что обманул) сограждан в деле, связанном с такими масштабно трагическими событиями, касающимися их ближайших предков – это и есть политика? Мы-то помним, что ни одно из траурных мероприятий, организуемых 21 мая, за все свое время правления он так и не посетил. За все 5 с лишним лет! Неужели ему не дорога память и о его личных предках?
Для сравнения приведем цитату о главе Кабардино-Балкарии в статье «Арсен Каноков рассказал о государственности КБР» по его участию в траурной дате 21 мая в прошлом году. В ней говорится, что до траурного митинга проведено шествие молодежи от вокзала до «Древа Жизни», а это около шести километров.
«В митинге, - сказано далее, - приняли участие президент КБР Арсен Каноков, члены республиканского правительства, общественники, а также представители адыгских диаспор из государств Ближнего Востока и Западной Европы. В 12 часов была объявлена минута молчания. В тот же день Национальном музее КБР открылась выставка, посвященная (147-й) годовщине».
Там, в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, 21 мая является выходным днем. Мы же в Адыгее объявили красным днем «Радуницу» (Радоницу), восточнославянский праздник, который отмечается так же, как в нашей республике, лишь в семи российских православных регионах.
И решаем мы – причем на самом высшем уровне – каким маршрутом проследуют люди в шествии от Городского парка до здания филармонии – закоулками, либо по центральным улицам. Но нам, кроме того, что пройти по намеченному заранее улицам, хотелось бы, чтобы шествие было встречено высшим руководством республики, министрами, депутатами Госсовета-Хасэ. А еще лучше, если б участвовали в самом шествии. Пусть он, Тхакушинов, нам не нравится в качестве главы республики, но был бы вместе с нами.
Или приведу пример о том, что сказано о губернаторе Краснодарского края А. Ткачеве в статье «По Краснодару прошли 10 тысяч казаков»: «Нынешний парад (он по традиции уже два десятилетия проходит в Краснодаре в апреле) был посвящен 21-й годовщине принятия федерального закона «О реабилитации репрессированных народов».
И еще одна цитата из этой же статьи: «Раннее утро началось с торжественного молебна у Войскового собора Святого Александра Невского, который был восстановлен несколько лет назад. Затем по улице Красной казачья колонна прошла до главной Театральной площади города. Здесь к ним обратился с трибуны губернатор Кубани Александр Ткачев, впервые принимавший парад в форме казачьего полковника (это звание главе края было присвоено в 2010 году - с начала 90-х годов он является членом Выселковского казачьего общества)».
А вот выдержка из совсем свежей статьи на сайте «Сочи-24», которая называется «Казаки открыли памятник предкам-героям». «Здесь, в Адлере, во времена Кавказской войны 1877-1878 годов, - отмечается в ней, - сражались только казачьи соединения, одним из которых и был 2-й Кавказский линейный батальон полковника князя Аргутинского-Долгорукова. 11 казаков стрелковой роты этого батальона, согласно рапорту князя, погибли при бомбардировании Адлера. Вот только имена героев затерялись в веках…»
Чтить своих предков надо, никто не спорит. Но обратите внимание, там идет речь об 11 казаках-героях. Здесь же мы говорим о сотнях тысяч, если не о миллионах погибших. И еще что следует не пропускать без внимания: там не сказано, что памятник установлен 11 казакам и неизвестному количеству горцев, погибшим в этом бою. И если подобное для Сочи нормально, то почему Тхакушинов боится, что памятник в Майкопе разъединит кого-то с кем-то.
Нет, к сожалению, не непонятного «единения-разъединения» страшится Тхакушинов. Зачем ему считаться с народом, он боится лишь своего основного и единственного «избирателя», который находится в Кремле. Вдруг тот увидит в действиях главы Адыгеи какие-то националистические оттенки, или хуже того, заподозрит его в разыгрывании черкесского вопроса. Как следствие, им не поднимаются вопросы ни по олимпиаде в Сочи, ни по беженцам-черкесам из Сирии, ни по репатриации в целом, ни по каким другим адыгским проблемам.
Поэтому в ответ на вопрос, вынесенный в заголовок, лично я могу ответить так: начну этот день с траурного митинга в Понежукае. К вечеру приеду в Майкоп, но в какой там приму участие церемонии, пока не знаю.
Теучежский район, аул Понежукай
Комментариев нет:
Отправить комментарий